Главная страница > Статьи > Страсти по ВТО
|
|
|
 |
||||||||
 |
|
|||||||
 |
||||||||
|
| ||||||||
 
 |
 |
Страсти по ВТО Автор: Анатолий Бердашкевич Третий негатив, который мы наверняка получим, – это рост безработицы. По оценкам европейских экспертов, даже в Китае, который готовился к вступлению в ВТО и проводил реформы более 20 лет, будет несколько десятков миллионов безработных. Есть основание ожидать появление нескольких миллионов безработных в Российской Федерации. Да, мы несем существенные потери от санкций: 2,5 миллиарда это, конечно, деньги. Но кто проводил гуманитарную экспертизу относительно возможных потерь от всех этих последствий? Поэтому мне представляется, что доступ к информации о наших переговорах по поводу ВТО должен быть открыт в максимально возможной степени. Четвертый негатив – это «утечка умов». Я за интеграцию, но если мы интегрируем нашу экономику и наше образование в мировую систему, то надо интегрировать целиком. Нельзя делать все, как у них, а зарплату оставлять, как у нас. Пятая позиция – это усиление иностранной конкуренции в образовании. Как ни странно, здесь я не слишком большой пессимист. Мне кажется, что иностранная конкуренция в данном случае вряд ли изменит ситуацию радикально. Дело в том, что с 1992 года действует достаточно либеральный закон «Об образовании»", по которому у нас разрешено открывать образовательные учреждения иностранным юридическим и физическим лицам. Я выскажу парадоксальную мысль, но, может быть, если у России появятся филиалы иностранных учебных заведений, то это в какой-то степени уменьшит желание наших граждан непременно получить образование за рубежом. И, может быть, здесь останется несколько больше капитала. Наконец, шестая позиция, с моей точки зрения, очень опасная – расширение системы платного образования за счет образования бюджетного. Понятно, что к этому ведет трактовка образования как услуги. Два года тому назад по просьбе профсоюза работников образования и науки мы отправили запрос в правительство на тему: «ВТО и образование». В полученном ответе предлагается, в частности, в области дополнительного образования принять обязательства в отношении курсов иностранных языков, компьютерных курсов, различных бизнес-курсов. То есть там, где в настоящий момент существует конкурентная среда. Далее в ответе говорится, что изъятия касаются только частных или негосударственных вузов. Но не следует забывать и о том, что сказал министр финансов господин Кудрин. По его словам, предполагается приватизация всех бюджетных организаций, у которых внебюджетные доходы превышают бюджетные. В таком случае под приватизацию могут попасть МГУ, Большой театр, Эрмитаж, все ведущие научные организации, медицинские учреждения, российские вузы и т.д. Российское правительство вносит закон, которым предлагает ликвидировать финансирование негосударственной школы, – в данном случае предусмотренной законом аккредитованной негосударственной школы, и параллельно рассматривает вопрос о субсидиях. С одной стороны, субсидии отменяются, с другой – они вроде бы вводятся в контекст наших переговоров с зарубежными коллегами. Правительство ставит российские государственные вузы и другие государственные учреждения в крайне сложное положение: либо их выталкивают в форму «организации», и это шаг к приватизации, либо их лишают возможности зарабатывать деньги. В заключение выскажу несколько предложений. 1. Вынести вопрос о вступлении России в ВТО на референдум. 2. Запросить в правительстве максимально возможное количество материалов по переговорам, связанным с ВТО. 3. Рекомендовать правительству продолжать занимать позицию, сходную с позицией Канады, и не подписывать протокола по социальным услугам. 4. Запросить мнение влиятельных общественных структур, профсоюзов, Российского союза ректоров, Ассоциации негосударственных вузов, Союза директоров средних и профессиональных учебных заведений и других организаций, которое следовало бы учесть при принятии решений по ВТО и при проведении переговоров. 5. Создать при комитете специальную группу по изучению последствий и выработке рекомендаций по вступлению в ВТО. Мы прекрасно понимаем, что правительство и президент решение приняли. Вряд ли кому-то удастся его изменить, но неплохо было бы провести не только экономическую, но и гуманитарную экспертизу последствий вступления в ВТО. А.Я.Капустин, декан юридического факультета Российского университета дружбы народов: - Интеграция России в мировое сообщество происходит непросто, в условиях тотального реформирования экономики и общества. При этом вступление в некоторые международные организации оказывает серьезное влияние на нашу правовую систему. Я являюсь участником рабочей группы по выработке проекта образовательного кодекса, но не помню профессионального обсуждения вопросов, связанных с экспортом и импортом образовательных услуг. У нас нет ни позиции, ни стратегии, ни каких-то разумных предложений на этот счет. Мы говорим о роли государства, о возможной угрозе для государственного суверенитета в образовательной сфере, в сфере культуры, науки в случае присоединения к ВТО, но то же самое обсуждается и среди тех, кто уже присоединился к этой организации. У действующих членов ВТО совершенно противоположные, непримиримые позиции относительно либерализации сферы образовательных услуг. Представители традиционных европейских вузов, например католических, категорически против того, чтобы считать образование коммерческой услугой. Они не приемлют сам термин «образовательные услуги». С такой же позицией мы можем столкнуться и в профессиональном сообществе. Я считаю, что сам понятийный аппарат, которым оперирует ВТО, должен пройти какую-то апробацию, адаптацию к российской ментальности, к уже сложившимся традициям. Обсуждая позицию Правительства России в вопросе допуска к рынку образовательных услуг, мы должны честно сказать, что государственной поддержки, субсидирования было недостаточно. Надо восстановить обязательства государства внутри страны, перед участниками образовательных правоотношений, а уже потом допускать на рынок иностранных провайдеров. Еще одна проблема состоит в том, какие секторы рынка открывать. Технические вузы действительно, возможно, выиграют, но нужно иметь в виду, что специалистов в некоторых областях можно готовить только в России. Неужели обучать наших юристов приедут преподаватели из Франции, Англии или США? То же самое относится и к тем отраслям естественных наук, где наши позиции по-прежнему очень сильны. С другой стороны, в медицине или экономике реальная конкуренция будет точно. Так что, говоря о содействии государства в сфере образования, нужно выяснить, кто нуждается в большей поддержке. А вопрос об адаптации российского законодательства к требованиям ВТО? Даже в таком либеральном виде оно не будет соответствовать положениям ВТО, поскольку эта организация распространяет в силу режима наибольшего благоприятствования предоставляемые льготы и преимущества на государства-участники, а мы, делая упор на двухсторонние соглашения, распространяем их вообще на любое государство, которое к нам обратится. Это, мне кажется, один из самых серьезных перекосов, которые необходимо пересмотреть. В целом же, я считаю, что у России есть как серьезные преимущества, так и недостатки в конкурентоспособности на мировом рынке образовательных услуг. Наша задача состоит в том, чтобы обеспечить сохранение преимуществ. Е.А.Ленская, заместитель директора Британского совета: - Меня попросили рассказать о британском опыте сотрудничества с ВТО отчасти потому, что Великобритания действительно является крупнейшим экспортером образовательных услуг. Мне бы хотелось, избегая оценочных суждений, сказать о том, что делает Британию конкурентоспособной и чему мы могли бы поучиться. На мой взгляд, на нашу способность торговать своими услугами влияют шесть факторов. У Великобритании экспорт, действительно приносящий ей наибольший доход, это экспорт образовательных и языковых услуг. Эти два взаимосвязанных фактора имеют сопоставимые стандарты качества с Европой. Я намеренно говорю «сопоставимые», а не одинаковые, потому что одинаковыми они быть не могут, но они должны быть написаны таким образом, чтобы перемещение из одной системы в другую было максимально легким. В Великобритании описан стандарт результата: что получает ученик после начальной школы, после средней школы, после высшего этапа средней школы, готовящей к вузу, что он получает на каждом этапе высшего образования. Это результат выхода. Мы же, как правило, описываем содержание, которое дается на входе, то, что мы будем преподавать. Что наши выпускники той или иной ступени будут иметь, мы не прописываем, и это объективно затрудняет и экспорт, и перемещение из одной системы в другую. Кроме того, британская система по сравнению со многими странами Европы, отличается особой прозрачностью, поскольку в ней существует уровневая схема описания содержания образования. Не только для каждой ступени, но и внутри средней школы есть шесть ключевых пунктов по каждому предмету. Поэтому очень легко отслеживать, как ребенок перемещается с одной ступени на другую. Качество образовательной услуги данного учебного заведения определяется тем, сколько детей переместились на максимально большое расстояние с одной ступени на другую. Мы так рапортовать о своих результатах пока не можем, у нас нет такой системы описания стандарта. Второй фактор – прозрачность оценивания. Я не хочу сейчас обсуждать конкретные способы оценивания качества образования, которые существуют в нашей стране, но пока эта оценка остается внутренней, то есть когда само учреждение оценивает собственную работу, она не будет вызывать доверия у других стран. В Великобритании, пожалуй, перегруженная система экзаменов, многие родители жалуются на то, что дети за время обучения в школе сдают экзамены пять раз, но это позволяет очень эффективно отслеживать качество образования на всех ступенях. Я не ратую за то, чтобы создали в России такую же громоздкую систему. Но наличие нескольких промежуточных вех, какой-то внешний контроль качества после общеобразовательной школы, после старшей ступени, после бакалавриата и т.д., оценка, осуществленная внешними экспертами, значительно облегчит процесс адаптации к требованиям рынка образовательных услуг. Здесь, на мой взгляд, и лежит проблема недостаточно проработанной законодательной базы. Статус многих наших образовательных учреждений, гимназий, лицеев и т.д. мало что говорит потребителю. Ему не очень понятно, какие дополнительные услуги он получит, придя в то или иное учреждение, даже государственное. Что касается кадров, то, с моей точки зрения, нам стоит опасаться не того, что зарубежные поставщики наводнят нас своими услугами. Во многих случаях будет происходить как раз обратное. Наши учителя – математики, физики, химики начнут находить себе работу (они уже ее находят) за рубежом. Мешает этому пока только уровень владения языком. Но чтобы учитель математики мог успешно работать за границей, ему не обязательно знать язык в совершенстве. Теперь о государственных вложениях. Чтобы товар можно было экспортировать, в качество этого товара нужно вкладывать. В Великобритании в этом году доля ВВП, вкладываемая в образование, составляет 5,4%. В следующем году произойдет рост на 0,2%. Это ниже, чем в Швеции и Дании, но существенно выше, чем в Германии и других европейских странах. Британское правительство проводит последовательную политику увеличения вложений в образование. Это вклады и в оплату труда, и в качество технологии, которая используется в образовательном процессе. За последние годы в проекты, связанные с предоставлением услуг дистантным образом, вложены миллиарды, хотя в мире существует некоторый скепсис по отношению к сугубо дистантным услугам и неизвестно, окупятся ли эти вложения. Тем не менее они делаются. Последняя проблема, которую я хотела бы отметить, – это язык. Почему у Великобритании такое выгодное положение для экспорта своих услуг, понятно, ведь английский язык – самый распространенный как среди интеллектуальной элиты, так и в мире в целом. Что касается русского языка, то сейчас намечается некоторое оживление – его стали более интенсивно изучать во многих странах, даже в Великобритании, где соответствующие цифры за последние несколько лет устойчиво растут. Мне кажется, что чем больше услуг в области качественного преподавания русского языка мы будем предлагать, причем предлагать агрессивно, тем больше потенциального рынка завоюем. Здесь есть чему поучиться у Великобритании в ее умении агрессивно продвигать свои языковые услуги на мировой рынок. Н.М.Розина, заместитель руководителя Департамента содержания высшего образования и науки РФ: - В бывшем Министерстве образования мы пытались создать рабочую группу по проблеме вхождения России в ВТО в области образования. У нас образование не относится к коммерческой деятельности. Вот с чего нужно, по моему мнению, начинать. К образовательным услугам по ГАТС относятся услуги начального образования, среднего образования, высшего образования, услуги по обучению взрослых и прочие образовательные услуги. Их нужно обсуждать в разных аудиториях и с различными экспертами. Я бы хотела напомнить, что в нашем законодательстве образование не относится к коммерческой деятельности. Хотя мы оказываем услуги, они не являются коммерческими. А ГАТС и вообще услуги в сфере ВТО, судя по материалам экспертов, это в основном коммерческая прибыль. Мы сейчас работаем не ради прибыли. Вся сфера образования в мире разделилась на два лагеря. Одни понимают образование как обычную услугу, которую можно купить и продать, другие считают, что образование есть национальное достояние и общественное благо. Это совершенно разные позиции. Многие работники сферы образования – и в США, и в Канаде, и в Европе протестуют против того, чтобы относить образование к образовательной коммерческой услуге. Союз ректоров уже высказал свое мнение: в Минэкономразвития было направлено письмо за подписью В.Садовничего о позиции по поводу вхождения в ВТО. По нашему законодательству к коммерческой деятельности относится только индивидуальная трудовая деятельность преподавателей. В.В.Сашлова, председатель Фонда «Наследие»: - На наш взгляд, существует опасность, что при присоединении России к ВТО реализация многих социальных программ будет отодвинута на задний план. С другой стороны, присоединение России к ВТО подтянет нас к международным стандартам в образовании, поможет уяснить принятый на Западе механизм рыночного распределения национальных благ, обеспечиваемый грамотной налоговой политикой, поощрением благотворительности, привлечением к образованию общественных и частных денежных вливаний, позволит проводить гибкую политику в этой тончайшей сфере, предполагающей постоянное балансирование между образованием-правом и образованием-услугой. Мы считаем, что с присоединением России к ВТО молодому поколению будет необходимо освоить новый формат бизнеса, получить через систему образования комплекс знаний и навыков, обеспечивающих решение вопроса занятости молодых специалистов. От того, насколько молодежь и специалисты, работающие в области молодежной политики, будут информированы о современных инструментах и технологиях экономики, которые задействованы на международных рынках капитала, зависит успех государственной социальной молодежной политики, основанной на выработке реальных приоритетов экономического развития. Присоединившись к Генеральному соглашению по торговле услугами, правительство будет обязано предоставлять внешнему поставщику образовательных услуг режим наибольшего благоприятствования. Такая либерализация в пользу страны-экспортера со временем может привести к приватизации учебных заведений и даже к полному вытеснению государства из этой сферы хозяйства. Вполне понятно, почему обязательства, касающиеся сферы образования, с легкостью взяли на себе Конго, Лесото или Сьерра-Леоне, где дефицит собственных традиций, отсутствие квалифицированных педагогов заставляет их с надежной смотреть в сторону просвещенной заграницы. Россия же обладает фундаментальной системой образования, высокопрофессиональными специалистами, зарекомендовавшими себя во всем мире. Здесь уже говорилось об опасности массового выезда наших преподавателей за рубеж, что может поднять новую волну оттока из России наиболее талантливых специалистов. Я согласна с тем, что декларируемый ГСТУ исключительно рыночный подход к образованию для России неприемлем. В нашей стране оно испокон веков было прежде всего общественным благом, а потом уже предметом купли-продажи. Н.И.Булаев, председатель Комитета ГД по образованию и науке: - Последние несколько лет государство пытается снизить свои гарантии, сократить вложения в сферу образования. Но при этом хочет видеть его более качественным. Президент сформулировал это в своем Послании Федеральному собранию так: нам нужно качественное образование, пусть даже в меньшем объеме. Из этого будет сделан вывод, что надо сокращать ассигнования на поддержку образования. У нас в сферу ВТО попадает около 5% товарооборота, который и будет регулироваться международными стандартами. Все остальное – открытие нашего рынка для зарубежных товаров. Произойдет высвобождение рабочей силы, и, как следствие, возрастет потребность в создании системы дополнительного образования, на которую сегодня мы обращаем недостаточно внимания. Надо будет переквалифицировать имеющихся специалистов, вкладывать деньги. Материально-техническая база университетов и существующих структур дополнительного образования не выдержит того наплыва потребителей, который возникнет в результате присоединения к ВТО. Это серьезнейшая вещь, которую надо учитывать в переговорном процессе. Придется так или иначе выторговывать те льготы и те возможные преференции, которые нужны в сфере образования, и выстраивать какие-то заслоны. Поэтому вопрос значительно шире, чем просто признавать или не признавать протокол. Речь должна идти об увеличении государственной поддержки сферы образования в условиях присоединения к ВТО. 
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
|
|
